Почти все родители мечтают воспитать из своего ребенка прирожденного лидера. Априори считается, что волевые качества непременно помогут при поступлении в вуз и последующем трудоустройстве, поспособствуют карьерному росту. Но что делать, если вопреки честолюбивым чаяниям мам и пап подросток, по независящим от него причинам, оказался изгоем в классе, считается лузером в дворовой компании? Всегда ли виной тому — его непохожесть на других?
Артему скоро 14, но по внешнему виду больше 11 не дашь. Маленький, щуплый, в очках. Плохо разбирается в современной технике, отстает по точным наукам. На дни рождения к нему приходят только родственники, а лето паренек встречает без свойственной его одногодкам радости: впереди три месяца одиночества, когда даже в кино сходить не с кем. Хорошо хоть, что можно сутками сидеть в социальных сетях, где невидимым собеседникам все равно, какого ты роста и телосложения.
На даче у бабушки Тема — образцово-показательный внук: вместе с ней возится на грядках, присматривает за кроликами, делает уборку в доме. Но катается на велосипеде всегда один. Загорает у реки, плавает тоже в гордом одиночестве, которое скрашивает разве что ноутбуком. Бабушка умиляется, а внук по ночам даже плачет иногда от досады: виртуальный мир — это, конечно, здорово, но хочется и в реальном мире иметь настоящих друзей.
— О том, что у Темы нелады в школе, я узнала совершенно случайно прошлой зимой, когда сын две недели пролежал с ангиной, — рассказывает мама мальчика Марина. — За все это время трижды звонила классная руководительница и ни разу кто-нибудь из его одноклассников. Да и сам он никому из них не звонил. Мне это показалось странным, ведь надо было хотя бы сориентироваться в школьной программе, чтобы Тема не отстал от других. Когда я поинтересовалась, почему у него нет контакта с одноклассниками, он прятал от меня глаза, что-то мямлил. Оказалось, среди его друзей в соцсетях нет ни одного школьного приятеля. А в мобильном телефоне был только номер старосты класса, однако сын категорически отказывался ей звонить. Уже потом я узнала, что эта девочка ему очень нравилась, но она не воспринимала “очкарика” и “тупака” всерьез. Так обзывали Артема одноклассники. Звучали в его адрес и другие обидные словечки.
Постепенно выяснилось многое: Тема сидел в классе за партой один, никто не хотел подсаживаться к “лошку”. Одноклассники игнорили его на переменах и на физкультуре, когда нужно было создавать команды. После уроков и на каникулах никто не звал погонять мяч или посмотреть фильм. Да и Артему некого было пригласить — для сверстников его просто не существовало. Позже сын рассказал: порой жизнь казалась ему такой невыносимой, что он всерьез задумывался о самоубийстве. Читал в интернете, каким способом это лучше сделать. Остановило его только то, что он, по его же словам, очень любил и жалел меня. Эти признания стали для меня шоком...
Чтобы разобраться в ситуации, я решила поговорить с классной руководительницей Артема. Она сказала, что дети часто бывают жестокими, что буллинг (психологическая травля) в школе — частое явление. Изгоем может стать ребенок, который сильно отличается от остальных: не так одевается, не интересуется тем, что считается в подростковой среде “топовой темой”, отстает в физическом развитии, ведет себя тихо и бесконфликтно.
Была еще одна проблема, о которой учительница тактично умолчала, но которая лежала на поверхности: сын учился в классе, где большинство детей росли в обеспеченных семьях. Увы, будучи матерью-одиночкой, я не могла покупать Теме модные вещи и гаджеты.
Чтобы хоть немного выработать у сына уверенность в себе и научить его общаться со сверстниками, мы начали посещать психолога. Школу нам посоветовали сменить. Очень жалею, что не занялась этой проблемой раньше. Впервые удалось отправить сына в детский лагерь. Раньше он всегда отнекивался, даже в истерику впадал со слезами, а я не понимала, в чем причина. Теперь знаю: Артем панически боялся компании сверстников.
17-летняя Оксана сознательно проигнорировала свой школьный выпускной, настолько ненавистными стали для нее годы, проведенные за партой:
— Я стала белой вороной среди одноклассников в 13 лет. Училась на отлично, примерное поведение, педагоги меня часто ставили в пример. Не курила, не была красивой и модной. Видимо, это сильно бесило тех, с кем я в одном коллективе провела 11 лет. Долгое время меня откровенно “чмырили”: могли на перемене запереть одну в классе, присылали на почту стишки неприличного содержания, устраивали бойкот. Однажды выбросили с третьего этажа мою одежду, пока я сдавала нормативы по физкультуре. Я не была злопамятной, всегда давала списывать контрольные, подсказывала на уроках, но меня все равно откровенно не любили. Не понимаю, за что. Даже нормальные девочки и мальчики в нашем классе старались обходить меня стороной, не общались со мной — за это могли “захейтерить”. Если против одного ополчилось большинство, защитников у жертвы не найдется. Я вспоминаю школу с ужасом. Нет, меня не били, не плевали мне в лицо, но все равно каждый новый понедельник я ненавидела весь мир. И жила только мыслями об окончании уроков. Представляете, каково это? Родителям было все равно — они решали свои проблемы. Да так меня воспитали: не жалуйся, учись решать проблемы самостоятельно, если с тобой происходит что-то плохое, в этом в первую очередь твоя вина, значит, ты спровоцировала. Какая уж тут поддержка? То, что у меня нет друзей, строгого папу даже устраивает: будет меньше дури в голове, никто не предложит покурить спайс или поехать с ночевкой к мальчикам. С его точки зрения, одиночество — верный путь познания себя. Вот я и познаю...
То, что ребенок стал изгоем в классе, — это, как ни странно звучит, “вершки” проблемы. А “корешки” таятся в самой структуре коллектива, считает старший преподаватель кафедры психологии и управления Минского областного института развития образования Ирина Ботяновская:
— В ситуации буллинга всегда есть три “игрока”: тот, кто травит, тот, кого травят, и обязательно зрители. И то, что в одном классе заметят и помогут исправить, в другом — высмеют.
Изгои могут быть постоянными и временными. Временный изгой — это ребенок, которого неформальный лидер наказывает за какую-то провинность. Многие из взрослых были на этом месте. Периодически то к одному, то к другому члену группы лидер предъявляет претензию.
И дело тут не в изгое. Просто на него сегодня пал выбор “вожака”. За его счет сегодня будут самоутверждаться. И соответственно повод для травли не так и важен, потому что им может стать все, что угодно. Важно другое: качество, за которое травят (внешнее или внутреннее), как правило, проявляется у ребенка чуть больше, чем у остальных.
Например, он может быть застенчивым, молчаливым, часто болеющим, объясняет специалист. Еще вчера его никто не замечал, а сегодня он — объект насмешек. А может быть и выскочкой. К этой категории относятся как дети, хорошо подготовившие урок (“Я знаю! Спросите меня!”), так и те, кто просто хочет быть принятым в компанию (“Я могу! Возьмите меня!”). Часто травле подвергаются высокомерные, заносчивые ребята. Кстати, в этой группе много одаренных. Таким детям просто невдомек, что кто-то из класса не понимает задачу или, скажем, не может подтянуться. Ведь одаренному это дается легко. Именно поэтому он смотрит на детей, не достигающих таких показателей, свысока, не понимая, сколько сил им нужно приложить.
Еще один вариант — ребенок чем-то отличающийся внешне. Худой, полный, высокий, низкий, рыжий, кучерявый, заикающийся.
— Это может быть “один в поле воин” — единственный мальчик или девочка в классе, единственный ребенок-колясочник, единственный, не имеющий айфона, — перечисляет Ирина Ботяновская. — Список можно продолжать. Есть и постоянные изгои. Важным является то, что у изгоя есть качество, которого нет у лидера. Или он совершил что-то такое, что не смог по какой-то причине (порой объективной, а порой субъективной) лидер. По сути, этот человек — прямой конкурент “вожаку”. Так как в чем-то он лучше. Но именно это “лучше” ему и не простят. Чем сильнее лидер, тем сильнее травля.
— По каким признакам родители могут понять, что у ребенка не ладятся отношения в коллективе, что он не может завести друзей?
— Признаков много. Основные из них — ребенок не хочет идти в школу без видимой причины (он не болен, уроки сделаны, контрольных работ не предвидится). В школе у него пропадают или портятся вещи. Домой он порой приходит с синяками, царапинами, ссадинами. В ответ на ваш вопрос о школе — ни с того ни с сего замыкается в себе или, напротив, злится, нервничает, срывается, плачет. У него нет никаких контактов одноклассников. И если не записал домашнее задание, спросить его не у кого. Он не общается с одноклассниками за пределами школы.
— Можно ли помочь подростку-изгою? Или необходимо менять коллектив, в котором он не ужился?
— Проводить работу с одним изгоем, оставив “за бортом” класс, не следует. Этим вы только еще больше его выделите. А он и так уже “иной”. Работать нужно со всем коллективом, а порой даже с несколькими (если, например, инициатор травли — из другого класса). И меры должны быть как экстренными, так и длительными. Нужно прививать классу моральные нормы, говорить, что такое добро и зло — как бы, возможно, это высокопарно сейчас ни звучало.
Родителям могу сказать следующее: ребенку нужно самому выстраивать отношения в классе. При вашей незримой поддержке. Надо не закрывать глаза на проблему, а признать ее. Но и не пытаться решать за ребенка.
Необходимо учить ребенка (и одновременно учиться вместе с ним) конструктивно “выплескивать” негативные эмоции, которые он испытывает, являясь объектом травли. Приветствуется любая деятельность, с помощью которой можно потратить накопившуюся энергию, — активные виды спорта, спонтанное рисование. Это первый шаг. А второй — учиться получать позитивные эмоции. Для этого подойдут прослушивание музыки, посещение театра, просмотр фильма, прогулка по парку, катание на велосипеде.
А еще очень важно научиться видеть в себе не только плохое. Есть хорошее упражнение. Называется “Зато я...” Да, я плохо пишу сочинения, зато я хороший пловец или хорошо рисую. Или еще одно — “Где я еще смогу?” Нужно набросать как можно больше позиций, где качества (как те, за которые травят, так и альтернативные им) могут дать максимальные результаты. Это поможет ребенку не зацикливаться на негативе и увидеть другие стороны своей личности. Он станет чуть больше любить и ценить себя. И мнение других людей уже не будет так сильно его ранить. А это означает, что травить его станет неинтересно.
КСТАТИ
У буллинга есть весьма неприятные последствия — отчаянные поступки ребенка-жертвы. Например, воровство. Изгой может украсть дома (или где-то еще) деньги, приобрести на них вкусняшек и раздать все это другим детям, чтобы таким образом “купить” их любовь, дружбу, хорошее отношение.
Ребенок может начать лгать. Не находя в реальном мире того, что может повысить его ценность, непопулярный подросток или ребенок с какими-то особенностями в развитии придумывает нечто, способное произвести на окружающих выгодное впечатление. Он хвастается несуществующими родственниками, обладающими чем-то, что считается престижным в конкретной компании.
И, наконец, самое страшное — непрекращающийся буллинг может обернуться для подростка попыткой суицида или покушения на жизнь “вожака”, который изощряется в травле.
.webp)
